В последнее время нередко приходится слышать правильные слова о том, что суть серьёзного разговора о культуре сводится сегодня к обсуждению не столько вопроса «как», то есть вопроса о форме, сколько проблемы «что», то есть проблемы содержания. Другими словами, ценностно-смыслового наполнения культуры.
Но что такое культура в широком смысле слова? В идеале, это вся наша жизнь: в рамках культуры и по её принципам должны строиться политика, экономика, социальные взаимосвязи, кадровая политика…Так, однако, не происходит. Почему? Причин много, но назову одну. На мой взгляд, главную. Давно назрела необходимость сделать в этом контексте следующий шаг и задать вопрос «кто». То есть поставить проблему субъекта. Кто тот человек сам по себе и в его собирательном качестве в виде народа, который сможет стать по-настоящему движущей силой преображения России?
В последние годы нам настойчиво навязывался концепт «россиянина» - «российского человека» и «российского народа». Он не прижился и не приживётся. Дело тут в том, что разделение населения нашей планеты на народы – произошло ли оно по воле Бога или в силу объективного исторического процесса, не важно – явление естественное. Попытка же князей современного мира сгрудить народы в некое «всечеловечество» - противоестественны. Не будем забывать и уроков многострадального для нашей страны XX века: чем меньше в «россиянине» оставалось русского, тем ближе мы подходили к очередной смуте. Думаю, что именно поэтому и в последние годы немало копий было употреблено в борьбе с национальным сознанием русского человека.
Российские либералы, действуя в духе глобалистского «тренда», поставили себе задачу дискредитировать само понятие национализма, именуя им то, что имеет совершенно другие названия: шовинизм, этнорадикализм, политическое мошенничество, бандитизм.Между тем, изначально национализм – это мировоззрение, выражающее любовь к своему народу и стремление к его благу. И.А. Ильин на этот счёт писал так: «Любовь к своему народу не есть неизбежно ненависть к другим народам; самоутверждение не есть непременное нападение; отстаивание своего совсем не означает завоевания чужого. И таким образом национализм и патриотизм становятся явлениями высокого духа, а не порывами заносчивости, самомнения и кровопролитного варварства, как пытаются изобразить это иные современные публицисты, не помнящие родства и растерявшие национальный дух». >Только любовь к своему народу делает глубоким и осознанным уважение к другим народам. Без этого корня теряет смысл и понятие интернационализма. И наоборот: если ты презираешь другие народы, то и к своему народу настоящей любви не испытываешь. Он для тебя лишь инструмент собственных амбиций. Сегодняшняя Украина тому наглядный пример. Выступая на Валдайском форуме, В.В.Путин сделал давно ожидавшийся шаг: положил начало понятийному разграничению между национализмом и шовинизмом. «Самый большой националист в России – это я, - сказал он. - Но самый большой, самый правильный национализм – это выстраивание действий и политики таким образом, чтобы это пошло на благо народу. А если под национализмом понимается нетерпимость к другим людям, шовинизм, это будет разрушать нашу страну…»
Это важный сигнал, поскольку с пропагандистскими выпадами против «украинского национализма» мы серьёзно запутались. Мне уже приходилось писать, что покровителями националистов в принципе не могут быть глобалисты и современные либералы, то есть те, кто сегодня заправляет в США, Западной Европе и, соответственно, на Украине. Им опасен человек, укоренённый в традиции. Им нужен выхолощенный потребитель без роду и племени. Можно ли сказать, что бендеровцы любят народ Украины и стремятся к его благу? Нельзя. Для восстановления национальной самобытности нужна содержательная консервативная политика. Где она на Украине?
Одна из корневых проблем нашей страны также состоит в том, что большинство её «элиты» не мыслит себя в категориях национального духа и единства русского народа. Но в отличие от «элиты» народ не забыл, что части его исторического и физического тела находятся вне волюнтаристски проведённых в 1991 году границ. И это хорошо, поскольку впереди у нас огромный проект – евразийская держава. Кто станет главным двигателем этого проекта? Им призван стать русский народ, восстановленный в его единстве великороссов, малороссов и белорусов. Конечно, при поддержке других коренных народов нашей страны и заинтересованных соседей. Но можем ли мы ожидать, что в русском народе восстановится его имперская ответственность, или, как сейчас говорят, «особая ответственность на пространстве Евразии», в отрыве от всего другого, что является его гармоничной национальной сутью? О том, что составляет эту суть, пишут много и, к сожалению, разрозненно. Тем большее внимание привлекли идеи, сформулированные на этот счёт состоявшимся на днях XVIII Всемирным русским народным собором. Речь на нём шла об укреплении единства нашей страны и её народов с опорой как на соединение всего лучшего и ценного из различных эпох нашей истории, так и – что особенно примечательно - на восстановление национального самосознания русского народа.
Принятую Собором «Декларацию русской идентичности» можно критиковать, в том числе и за употребление в названии преимущественно иностранных слов, но нельзя не признать продуктивной предложенное определение: «Русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа на протяжении всей его истории.
Проблема русского самосознания не нова, её поставили лучшие отечественные мыслители: А.С.Хомяков, И.В.Киреевский, Н.Я.Данилевский, Н.Н.Страхов, П.Е.Астафьев, Н.Г.Дебольский, В.И.Несмелов и другие ещё в XIX и начале XX века. Не их, а наша вина, что эти идеи ещё не стали ведущими для современной России. Время давно пришло.
http://www.rus-obr.ru/blog/33544
Михаил Демурин. Статья написана для «Литературной газеты»: http://www.lgz.ru/article/-47-6488-26-11-2014/vremya-osoznat-sebya/
Свежие комментарии